***
Сколько раз я видела пожар пепелища,
Сколько я ночей сна не знала,
Сколько мое сердце ошибалось, да все ищет,
А судьбы своей не узнало..
***
Вот уже 3 дня подряд мне радикально не везло. Ну, посудите сами, война, начавшаяся до того внезапно, что я успешно проворонила ее начало (уж простите за тавтологию), нападение волка-оборотня (на кой я ему сдалась, не пойму), а теперь еще позорный захват при попытке улизнуть из города. Поймали меня внезапно, подскочив сзади на конях и грубо втащив на одного. Мои протестующие вопли, типа «Да я просто тут мимо пробегал!» силы не возымели. Меня провезли по дороге прямо к месту, где, насколько я знала, располагался штаб одного из командиров. (судя по непередаваемым ощущениям – напрочь отбив желудок) и стряхнули с коня, поставив перед командиром, а тот, не дав даже возмутиться, сдернул с моей головы капюшон, мигом раскрыв инкогнито. Я кинула испепеляющий взгляд на главного, мигом опознав в нем того самого грубияна с именем на Х (дальше я не помнила), который встретился мне в первый день войны у лавки Иблиса. Больше мне не дали ни на что бросить взгляд.
-Надо же, так это девка! – изумился один из моих конвоиров.
-Я не слепой, идиот! – рявкнул главный, пристально глядя на меня, -послушай, эльфийская шпионка, какого черта ты делала в городе все это время? К кому ты хотела бежать? Что у тебя, секретные сообщения в стан эльфов?
Я вспыхнула:
-Слушай, ты!! Я никому не дам себя беспричинно оскорблять…
-Так уж и беспричинно, - прищурился командир, - ты явная шпионка! Зачем в парня переодевалась?
Тут уж прищурилась я:
-Я, судя по всему, единственная девушка, оставшаяся в городе. Ради собственной безопасности и переоделась, всем же прекрасно известно, ЧТО солдаты, оккупировавшие город, делают с одинокими женщинами, - и, с удовлетворением заметив, как лицо главного побагровело, а солдаты, стоявшие сзади, хрипло закашлялись, продолжила, - мне надо лишь найти Иблиса.
-Зачем? – хором спросили мои собеседники.
-Затем! - рявкнула я, - может, он мне денег должен, не ваше это дело.
Главный вперился в меня тяжелым, нехорошим взглядом из-под густых бровей. Затем медленно, весомо, разделяя слова, будто гвозди заколачивал, сказал:
-А ну, отведите эту…шпионку языкастую в мой штаб. Там я с ней побеседую, научу вежливости.
Ко мне протянулись руки, но я ловко увернулась, отступив чуть вбок…неожиданно на земле, в предрассветных сумерках мне почудилось шевеление и еле слышный стон. Я машинально опустила глаза вниз... и ахнула, увидев обнаженного эльфа, покрытого кровью и грязью, измученного, казалось до такой степени, какой организм уже выдержать не может…однако эльф, по всей видимости, мужественно боролся с подступающей смертью, стиснув зубы, через которые время от времени прорывался лишь едва уловимый стон.
-Что, девчонка, первый раз видишь голого мужчину? – насмешливо спросил из-за спины голос главного, - или от вида крови плохо стало? Смотри, не хлопнись в обморок…
Я медленно повернулась к нему; видимо, выражение лица у меня было настолько зверское, что он невольно попятился.
-Кто это сделал?! – хрипло спросила я, кивнув на эльфа.
Насмешливая гримаса на самодовольной роже Хэмфиса (от злости я вспомнила, как его звать) уступила место выражению неподдельной ненависти, и он прорычал:
-Эта тварь убила моего лучшего друга, Ристана!
-Так убил бы его в честном бою! – заорала я, сжав кулаки, - чем бросить помирать посреди грязи! Разве это достойно воина?!
-Да что ты знаешь о воинах?! – заорал он в ответ, - ты…, - он умолк.
-Ну? – усмехнулась я, - давай, продолжай. Я тебе сейчас помогу. Никчемная слабая девчонка, подосланная эльфами дрянь, которая случайно стала свидетелем твоих зверств и оттого пробудила совесть…ведь именно это ты хотел сказать?
Хлоп! Щеку пронзила острая боль: воин залепил мне пощечину. Стиснув зубы, я стерпела.
Его солдаты в молчаливом изумлении стояли чуть поодаль, наблюдая, но, не смея вмешиваться.
-Не смей напрасно меня порочить! Ты довела меня, - прерывисто дыша, промолвил он, - ты мне за все заплатишь.
И, не дав мне опомниться, выхватил из-за пояса короткий меч и, резко взмахнув им, мазнул мне по шее. Если бы я не отшатнулась, не сносить бы мне головы, а так прохладное острие клинка лишь коснулось моего подбородка, разодрав тряпку на шее и слегка надрезав ворот рубахи.
Хэмфис выронил меч, уставившись на мою шею, где сияла, покрытая кровавой коркой, рана от укуса оборотня. Кто-то из всадников сзади, ради чистого любопытства сунувшийся было посмотреть, что интересного там с моей шеей, мелко задрожав, шарахнулся от меня подальше.
-Любуйся, - с мрачной иронией хмыкнула я, выпрямившись перед ним, - вот зачем мне нужен Иблис. Только он знает, как снять с меня волчье проклятие. Если за семь дней я его не найду, то…
-А что будет через семь дней? – тихо поинтересовался Хэмфис.
Я смерила его презрительным взглядом:
-Полнолуние.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием бедняги эльфа на земле, да клацаньем зубов солдат. Готова поклясться, они глядели на меня с нескрываемым ужасом! Один из них что-то быстро спрятал в карман, что-то, блеснувшее на миг серебряным светом…Хэмфис не отводил от меня испытующего взгляда, отчего мне было страшно неуютно.
-А тебе не приходило в голову, что твоего ненаглядного Иблиса могли уже убить в один из дней боев?
Я хотела было объяснить ему неприменимость в данном случае эпитета «ненаглядный», но передумала, признав справедливость его предположения.
-Надеюсь, что нет, - упрямо мотнула я головой.
-Она надеется! – презрительно фыркнул Хэмфис, - как он выглядел?
Я напрягла память:
-Высокий…в темно-вишневой куртке, длинные светло-каштановые волосы, на вид лет 25, но точный возраст не назову, черт его знает, какое у них там летоисчисление…
-Деточка, - вкрадчиво сказал этот мужик, - ты знаешь, сколько похожих на него эльфов было в их армии?
-Много? – тупо спросила я, передернувшись от снисходительно-презрительного слова «деточка».
-Нет, - покачал он головой. Я воспрянула духом, но последовало продолжение, - не много, а очень много! Ты отдаешь себе отчет, что ищешь никчемную малюсенькую рыбешку в необозримом океане?!
-Это моя последняя надежда на спасение! – устало повторила я, - и я буду искать его до конца.
-Да с чего ты вообще взяла, что он ушел к эльфам? Может, он удрал с людьми, спасавшимися из города? Как его полное имя?
Невольно подивившись проницательности собеседника, я попыталась точно воспроизвести:
-Амэннувибликерсиэль.
Хэмфис присвистнул, но мне было уже не до него. Дело в том, что при звуках полного имени Иблиса эльф на земле приоткрыл замутненные глаза и попытался повернуть голову в мою сторону; на секунду мне показалось, что он прекрасно слышал наш диалог и, возможно, сможет мне помочь…Решив, что дальнейший диалог с Хэмфисом, как с хамом, хоть и тонко чувствующим суть дела, бессмыслен, я подошла к эльфу и присела около него:
-Ты знал Иблиса? – как можно мягче спросила я.
-Ты совсем с ума сошла! – заорал из-за моей спины Хэмфис, - это же враг! Он один из тех, кто повинен в войне, он убил моего друга! Ты бы еще обнялась с ним! А ну, оттащить девчонку от пленного!
Очнувшиеся от спячки солдаты вновь, на этот раз, с огромной неохотой, подскочили ко мне, но я обернулась к ним и рявкнула:
-Только попробуйте подойти – укушу!
И для полноты картины показала зубы, призванные сойти за звериный оскал. Надеюсь, эти тупицы не вспомнят, что проклятие оборотня передается через укус только после того, как кусавший сам станет полноценным вервольфом…
Не вспомнили, напротив, бросая на меня опасливые взгляды, нерешительно затоптались на месте. Хэмфис почти посинел от ярости (наблюдать за этим процессом было истинным удовольствием) и принялся костерить их на чем свет стоит, понуждая схватить меня. Однако сам почему-то не решился приблизиться и самолично схватить меня. Неужели закаленный в боях воин испугался слабой девушки, пусть и покусанной оборотнем? Что-то тут не так.
Пока он распинался, а его подчиненные трепетно ему внимали, не торопясь, однако, сделать и движения в мою сторону, я осторожно приподняла голову эльфа с земли, легонько провела пальцами по изувеченной щеке, стирая грязь. Эльф дернулся и в полузабытьи прошептал разбитыми губами:
-Орифламма…
Слово было произнесено почти неслышно, но я его-таки уловила. Орифламма…что-то знакомое почудилось мне в этом названии. Где я его слышала?
Тут мне в плечо вонзились цепкие пальцы Хэмфиса; меня передернуло.
-Ну? – рыкнул он, - наговорилась? А теперь убирайся отсюда, пока цела и оставь этого мерзавца мне.
Я с достоинством выпрямилась и повернулась к нему:
-Что такое Орифламма?
-Город к северу отсюда, близ Могильных гор, до него семь дней пешим ходом и три-четыре дня верхом, - машинально ответил Хэмфис и тут же полюбопытствовал, - тебе зачем?
-Иблис поехал туда, - коротко сказала я, - Я еще успею его нагнать. Вот что, я хочу, чтобы мне предоставили коня!
Секунду Хэмфис глядел на меня в молчаливом изумлении, затем зычно расхохотался (прямо-таки, заржал, раздраженно подумала я). Ему подобострастно вторили солдаты.
-Коня! – гоготал мужик, - ну, насмешила! А больше ты ничего не хочешь попросить?
-Попросить, у вас? – хмыкнула я, - ну, уж нет, не дождетесь, - и отчеканила тоном, не терпящим возражений, - я хочу потребовать кой чего из одежды, какое-нибудь оружие, походную утварь и еды какой-нибудь, я же уезжаю надолго.
Они разом умолкли. Хэмфис недовольно засопел, как бык, глядящий на красную тряпку, наконец, выплюнул сквозь зубы:
-А ты наглая, девчонка. И на каком же основании я должен тебе все это дать?
-Меня зовут Морана, - подчеркнуто вежливо сказала я, - и на основании того, что я всего-навсего прошу помощи! Я доказала, что я никакая не шпионка, а всего лишь несчастная, покусанная оборотнем и отчаянно цепляющаяся за последнюю надежду остаться человеком! Или ты хочешь заполучить безвинно погибшую душу на свою совесть, хотя.. – я глянула ему в глаза, - а есть ли она у тебя? Я уже в этом сомневаюсь!
Повисло гробовое молчание, в течение которого мы буравили друг друга глазами. Наконец Хэмфис шумно вздохнул, вытер пот со лба и тихо сказал:
-Хорошо, Морана. Ты неправильно думаешь про меня…совесть у меня есть. Ты отчаянная, смелая…или сумасшедшая, не знаю, как правильней тебя назвать. Ты получишь требуемое. Но! – Хэмфис сделал эффектную паузу и, набрав воздуха в грудь, рявкнул, - чтоб я тебя больше в жизни не видел!!
-Ой, как здорово! – восхитилась я, - с огромным удовольствием исполню твое требование, уж больно надоело любоваться на твою мерзкую рожу!
Судя по перекосившемуся лицу Хэмфиса, я едва не заработала очередную оплеуху. Усилием воли он сдержался и велел одному из солдат, с самой, что ни на есть подобострастной физиономией, притащить мне требуемое.
Когда мне все принесли (в кратчайшие, между прочим, сроки, уж не знаю, где только все раздобыли в военных-то условиях. Надеюсь, не с мертвецов поснимали.), я сложила все на подведенного ко мне каурого коня, весьма дохловатого вида, и уже хотела было распрощаться с народом, как вдруг вспомнила кое-что.
-Эй, - нахмурился Хэмфис, видя, как я решительно направилась к эльфу, лежащему на земле, с выданным мне шерстяным плащом, - что это ты хочешь сделать?
-Не твое дело, - прохрипела я, кое-как накинув на беднягу плащ, и огромным усилием поднимая его с земли. От малейшего прикосновения эльф страшно заскрипел зубами; одна рука так и висела плетью неподвижно. Хэмфис снова выхватил меч и направил на меня:
-Оставь его, - предостерегающе сказал он, - это как раз мое дело. Дело чести – отомстить за друга. Или ты этого до сих пор не можешь понять?
-я могу понять лишь гуманность! – огрызнулась я, - и уважение к врагу! Добей его в бою. Но стоять и хладнокровно смотреть на то, как он валяется у тебя под ногами – это низко! - взваливая полумертвого эльфа на конский круп. Я беру его в свою собственность.
Хэмфис в бешенстве преградил мне дорогу тускло сверкнувшим клинком:
-Никогда! Или ты оставишь его и уедешь отсюда живой-невредимой, либо я прикончу тебя на месте, заодно с эльфом!
Я откинула на спину волосы и подставила ему шею:
-Бей! Хуже мне уже не будет!
Хэмфис замахнулся, я зажмурилась…меч свистнул в воздухе…и прохлада клинка лишь коснулась моего подбородка…я удивленно открыла глаза.
-Не могу, - хрипло сказал воин, отшвыривая меч и опуская голову, - не могу…уезжай.
-Что? – опешила я, невольно почувствовав к нему симпатию.
-Уезжай! – рявкнул он, грубо схватив меня за плечо и толкая к коню, - на этот раз я отпускаю тебя..и эльфа. Но если когда-нибудь мы с ним снова встретимся, то никакое твое заступничество его не спасет! Уезжайте.
Два раза мне повторять не пришлось. Я вскочила на коня, и всадив пятки ему в бока, пустила галопом к выходу из города.

***
Над усеянным трупами полем жестоких битв у города занималась по-зимнему алая заря. Но в кровавый оттенок она не отдавала, стало быть, примета хорошая…От жуткого зрелища у меня волосы встали дыбом.
На окоченевших, кое-где уже полуразложившихся телах голубовато-белой дымкой лежал утренний иней, и оттого они казались еще больше похожими на привидений – все эти люди и эльфы, которых смерть смешала в одно единое целое… с оскаленными ртами, ввалившимися, иногда полопавшимися глазными яблоками, заостренными чертами лиц…над ними, словно перевоплотившиеся ангелы смерти, с хриплым карканьем кружили черные вороны.
Не в силах больше выносить этой картины, и едва сдерживая подступающую к горлу тошноту, я подстегнула коня, понукая его скорее поравняться с видневшимся вдали Сумеречным лесом. Хэмфис нехотя объяснил, что дорога эта выведет меня на тракт, ведущий прямиком к Орифламме.
Миновав поле, мы въехали в лес, о котором, если честно, по городу в мирное время ходили не самые положительные слухи: поговаривали о всяких лесных чудищах и, как водится, тут же приводили длинный список пропавших без вести в лесной чаще. Мама рассказывала всякие страшные истории о жутких ведьмах, что обитали средь деревьев…мама…она тоже пала жертвой леса…при воспоминании о ней, хоть смутном, но все же вызывающим в памяти любимый образ, я смахнула со щеки некстати набежавшую слезу. Может, она встретится дочери в неведомой чащобе? Или мне суждено повторить ее судьбу?…
…Мы ехали по лесной дороге уже часа три, но ничего, особого зловещего, я в лесу не заметила. Елки – они везде елки, кое-где проглядывают облетевшие осинки, да березы, поскрипывают вековые сосны, землю ровным слоем устилает ковер из опавших листьев и хвои…вдобавок, ближе к полудню небо затянуло тучами и пошел мелкий снег, колючий и противный.
За все время скачки эльф сидел, вернее, полулежал на мне, не шевелясь, иногда только изредка постанывая, когда уж совсем сильно трясло. Вскоре у меня затекли руки, держащие поводья и поддерживающие его, да еще холод запустил щупальца под мою рубашку, плащ-то я эльфу отдала. Короче, я решила сделать привал, попутно перевязать беднягу и промыть страшные раны. Удивляюсь, на кой он мне сдался…своих проблем, что ли, мало было? И как он не помер до сих пор? Вот она, хваленая эльфийская выносливость.
Место для стоянки я предусмотрительно выбрала невдалеке от дороги, у небольшой, но бурной речушки. Оставив коня у высокой березы,я натаскала от реки охапок сухой травы да камышей, еле-еле стащила с него эльфа, чуть не завалившись на спину в обнимку с последним, и пристроила его на ворохе травы, чтоб не на сырой земле лежал. Затем споро собрала сухих палок и, нашарив в кармане кремень и трут, торжественно врученные мне все тем же пресловутым Хокасом, я кое-как разожгла огонь, затем, выудив из чересседельного мешка котелок, сбегала к речке, едва не плюхнувшись в воду, когда потянулась, чтобы зачерпнуть оную. Только купания мне сейчас и не хватало для полного счастья.

***
Огонь весело потрескивал под чугунком, в котором уютно булькала вода. Отодрав от своей рубахи полы, я, как могла, обтерла эльфа от засохшей крови и по возможности перевязала раны. Вот только со сломанной рукой и ногой я не знала, что делать, просто устроив его поудобнее на импровизированном ложе и накрыв шерстяным плащом.
Теперь он приобрел более-менее приличный вид, я хоть разглядела его как следует: бледное, по-эльфийски утонченное лицо, темные волосы до плеч, неопрятно свисавшие сосульками…Несмотря на все мои мрачные предположения, он не умер, его грудь мерно вздымалась, исторгая едва уловимое дыхание; он упорно цеплялся за жизнь.
Неожиданно эльф приоткрыл глаза, видимо, отреагировав на прикосновения влажной тряпки. Взгляд его мутных темных глаз сфокусировался на мне, стоявшей рядом на коленях, и постепенно приобрел осмысленность. Сочившиеся кровью губы шевельнулись, с трудом выталкивая слова:
-Кто…ты?
-Приятно познакомиться во второй раз, - хмыкнула я, - меня зовут Морана, я вытащила тебя из лап этого изверга, сама до конца не понимая, зачем.
Эльф пошевелил бровью, видимо, таким образом он выказывал радость от встречи со мной. Я обрадовалась установлению контакта:
-Есть хочешь?
Он прикрыл глаза, по всей видимости, в знак согласия. Решив больше его не тревожить, я занялась проблемой поиска еды. Покопавшись в мешке, я пришла к неутешительному выводу: Хэмфис дал в дорогу совершеннейшую дрянь – пару сухих твердокаменных селедок, горсть плесневых сухарей и бутылку воды, желтовато-мутной, определенно не питьевой (очень хочется думать, что это именно вода, а не что иное). По всей видимости, в армии питаются сплошными отбросами. Бедные солдаты.. Придется добывать самой.
Следующий час охоты принес кое-какие плоды: три жирненьких карася, которых я ухитрилась поймать в речке острой палкой, несколько молоденьких боровичков, которые я нашла под елкой и дохлая ворона, валявшаяся там же. Решив, что бульон из ворон ну никак не способствует скорейшему заживлению ран, я выкинула ее подальше, зажимая нос. Прочий улов я принесла к костру, который уже догорал, подкинула свежих дров и подлила воды в котелок. Затем присела около впавшего в забытье эльфа и принялась чистить карасей.
Поздний завтрак (или ранний обед) удался настолько, насколько может удаться трапеза в военно-полевых условиях. Особых приправ у нас не было, но эльф особо не привередничал, просто попил горячей воды и легонько наклонил голову в знак благодарности. По все видимости, ему полегчало, взгляд стал ясным, смертельная муть покинула его глаза.
-Спасибо, - уже бодрее сказал он, правда, еле двигая челюстью.
-Да не за что, - откликнулась я, - сейчас соберемся – и снова в путь. Не знаешь, тут поблизости есть какие-нибудь деревни или села? Хотя бы хутора? Надо бы тебе одежду раздобыть, не век же голым бегать.
-Тебе так охота со мной возиться? – тихо спросил он.
Я пожала плечами:
-А выбора нет. Сама тебя с собой потащила…
-Если надумаешь тащить и дальше, - с некоторым ехидством сказал эльф, - то учти, что у меня нога очень сильно болит и рука, по всей видимости, сломаны.
-Я не знала, что с ними делать, - честно призналась я.
-У тебя есть два варианта – либо оторвать их, либо перевязать. Перевязать проще. Я скажу, - эльф поморщился от боли при попытке пошевелиться, - как.
Под его руководством я нашла две крепких прямых палки, зафиксировала его руку, а затем и ногу неподвижно и накрепко привязала их к палкам, чтоб кости не смещались из правильного положения. Закусив губу, эльф стоически все стерпел.
-Можно вопрос? – по ходу работы спросила я.
-Ну?
-Почему этот Хэмфис издевался именно над тобой, выбрал конкретно тебя? Или у них там такой обычай лупить всех пленных подряд?
-Нету такого обычая, - кратко ответил эльф, - повод был. Я убил в бою его лучшего друга.
-А-а… он же упоминал об этом… а раздевать зачем? Решил полюбоваться на твое тело? Он, часом, не мужеложец?
Эльф фыркнул, но фырк этот мгновенно перешел в стон.
-Неужели ты сама не догадалась? Ничто не доставило бы Хэмфису большего удовольствия, чем видеть ненавистного врага, да еще убившего его друга, голым, втоптанным в грязь, подыхающим, как собака…- эльф умолк, откинувшись и прикрыв глаза. Отметив, что пациент ошеломляющими темпами идет на поправку, я собрала все обратно в мешок, затоптала костер.
Неожиданно в воздухе разлился тоскливо-пронзительный вой, как будто огромная собака попала в трясину. Я вздрогнула и вдруг ощутила огромнейшее желание завыть в ответ…с трудом переборов себя, я повернулась к эльфу:
-Готовься, мы едем дальше. Нельзя больше тут оставаться.
Эльф только сделал страдальческое выражение лица, но без особых возражений приготовился к неизбежному.
Я опять завернула его в плащ и, с огромным трудом водрузив на меланхоличного коня, влезла следом. Мы тронулись.
Одно я знала наверняка – оборотень, покусавший меня в ту приснопамятную ночь, где-то рядом.

***
Мне казалось, что этот лес никогда не кончится. Елки, березы, березы, елки, снова елки, елки, елки…и все какие-то одинаковые. Почему-то преследовало навязчивое ощущение, что мы ходим, то есть, скачем по кругу, дорога эта обманчива, и вообще вот-вот мы вернемся назад. Никаких особо страшных и опасных чудищ я не заметила, если честно, то вообще никого не было. Даже птиц. Лес хранил поистине могильное молчание.
Ближе к вечеру (поздней осенью вечер – понятие крайне растяжимое, это может быть часа три пополудни) похолодало еще больше, снег повалил сильнее, и я заклацала зубами.
-Холодно? – тихо поинтересовался эльф, впервые проронивший словечко за всю скачку.
-Нет, жарко, - огрызнулась я, передергиваясь, - не задавай глупых вопросов.
Эльф хрипло, прерывисто вздохнул:
-Тогда зачем ты меня с собой взяла? Я отнял у тебя теплый плащ…
-Потому, что я жалостливая идиотка, - рыкнула я, - ты помог мне, и я не могла тебя бросить, как ты выразился, «подыхать в грязи». Все. Сиди и молчи, лучше выздоравливай быстрее.
Видимо, сраженный моей прямолинейностью и плохим настроением, мой спутник обиженно умолк, а мне немедленно стало скучно. Когда я уже подумывала раскаяться и завести разговор, мой нос уловил до боли знакомый запах печного дыма и варящейся в котелке картошки в мундире. Похоже, где-то поблизости люди. А где есть люди, там есть и ночлег, все-таки, ночь на носу. И одежда для эльфа. И еда на дорогу.
Вдохновленная радужными перспективами, я натянула поводья, понукая Вереска (так я назвала коня) прибавить шагу. Вскоре мы вырулили на просеку в лесу, у обочины дороги, на которой примостился маленький домик, обнесенный плетеным тыном. Единственное окошко горело сливочно-желтым светом в осенних сумерках, из трубы валил дым. Я тут же почувствовала, что смертельно устала и проголодалась, а еще промерзла до костей. На минутку мелькнула мысль о ведьме, живущей в лесу, но я тут же ее отогнала. Ну, не может ведьма жить в таком милом домике.
Я остановила коня у плетня, спешилась и, подойдя поближе, крикнула:
-Есть кто дома?
Мигом пес, выскочивший из-под крыльца, залился звонким брехом. На этот звук дверь приоткрылась и на пороге показалась маленькая пухленькая старушка, опрятно одетая.
-Дочка! – обрадовалась она, - все-таки приехала! Темень-то уже какая, сейчас тебе калитку отворю… – и мелко семеня, пошла мне навстречу.
Я почувствовала неловкость: похож, меня приняли за кого-то другого.
-Извините, - кашлянула я, когда старушка подошла к забору, - я не ваша дочь…
-Вижу, - огорчилась она, - ну, да ничего. Сама кто будешь?
Вблизи бабушка походила на сдобную булочку: пухленькая, с белой кожей. Такая не может быть ведьмой. Решив так, я представилась и вкратце изложила незатейливую историю: мы с братом путешествуем по стране, а вчера на него напали разбойники, ограбили, раздели и избили до полусмерти. Теперь ищем добрых людей, кто согласиться помочь. На мой взгляд, рассказ не выдерживал и элементарной критики. Если разбойники сотворили такое с братом, то где же была сестра, если они постоянно были неразлучны? Но старушка, видимо, тоже была не в ладах с логическим мышлением, поэтому всплеснула руками:
-Ахти, страсти какие! Ну, заходите, заходите, я вас накормлю, напою, обогрею…как брата-то зовут?
Я приумолкла, лихорадочно соображая. А ведь и впрямь, я так и не удосужилась задать эльфу этот элементарный вопрос.
-Орлан, - донесся с коня его слабый голос. Я машинально повторила его имя бабусе, про себя с изумлением отметив, что имя мне смутно знакомо. Где я его слышала?
Бабушка отперла калитку, я ввела Вереска под уздцы, пообещав ему уютную конюшню. Конь заметно оживился. Затем, подведя его к крыльцу, мы с бабульком общими усилиями (вернее, почти моими усилиями, помощи от старушки не было практически никакой) стащили многострадального эльфа на мое плечо. Под тяжестью его тела коленки у меня задрожали, а Орлан отчетливо заскрипел зубами от боли. Превозмогая усталость, я потащила его в дом, шерстяной плащ, в который он был закутан, слегка распахнулся…
-Ахти, батюшки! – всплеснула руками старушка, - чегой-то твой брат голый? И грязный?
-Я же говорю, разбойники ограбили, - прошипела я, задыхаясь под своей ношей. Бабуся страдальчески зацокала языком и провела нас в дом, через прохладные полутемные сени в просторную теплую комнату с печкой, в которой уютно потрескивал огонь. С нее на меня с любопытством глянули три разномастные кошки, а еще одна с мурлыканьем принялась тереться об мои ноги. От домашнего тепла и уюта меня, продрогшую до костей, тут же затрясло, и закружилась голова. Старушка показала мне просторную кровать, покрытую веселым лоскутным одеялом:
-Ложи брата сюда, отдыхайте, сейчас на ужин чего-нибудь соображу…
Она принялась хлопотать у печки, а я уложила эльфа на кровать, накрыв одеялом и накинув сверху плащ, недоумевая про себя на наивность старушки. В самом деле, впустить абсолютно незнакомых людей в дом, получив о них лишь самую краткую информацию, которая вполне могла оказаться ложной…будем надеяться, что подвоха тут нет. Вдобавок, она наверняка подслеповата, раз не заметила дьявольской отметины у меня на шее. Я обратилась к эльфу за советом:
-Ты ничего плохого не чувствуешь?
Он слегка покачал головой в знак отрицания, не размыкая век.
-Есть хочешь?
На этот раз утвердительный кивок.
-А пить?
-Морана, - сквозь зубы еле прошептал Орлан, - знаешь, чего я хочу сейчас больше всего?
-Ну?
-Покоя и тишины. И воды.
Я обиженно умолкла, принявшись помогать хозяйке. Вместе мы ловко накрыли дубовый стол, стоящий у противоположной стенки, старушка вытащила исходящий паром чугунок с картошкой из печки, домашние разносолы из погреба…я вновь ощутила вкус к жизни и на мгновение забыла обо всех своих горестях. Старушка от души наложила мне на тарелку картошки, велела не стесняться и есть от пуза, и повела неторопливый рассказ. Я ее особо не слушала, уловила только, что живет она здесь одна, изредка к ней приезжает дочка, которая проживает в городе за лесом с мужем. Судя по всему, дочка эта живет зажиточно, у нее собственный дом, и огромная семья: 5 детей, 2 троюродные племянницы и 3 двоюродные тетушки со стороны мужа. Вот только скотины не держит по двум причинам: во-первых, в городе это как-то не принято, а во-вторых, дочка до полусмерти боится всех животных, даже обычных кошек. Я невольно пожалела ее: с такой оравой я бы мигом повесилась…
Под плавное журчание речи старушки, да сытный ужин незаметно подкралась ночь, я сладко зевнула, потянулась, кинула взгляд в подслеповатое окошко позади себя…и поняла, что лечь я смогу нескоро.
В темноте за окном я без особого труда разглядела, как к забору подъехала крытая, чем-то явно нагруженная телега, запряженная белым битюгом. Ею правила, судя по всему, невысокая женщина, зябко кутавшаяся в некое подобие мантии.
Моего плеча что-то коснулось: старушка тоже сунулась поглядеть на улицу.
-А вот и дочка моя приехала, - радостно возвестила она, - сейчас познакомитесь, вы с ней ровесницы.
Я отнюдь не разделяла ее энтузиазма, справедливо полагая, что на сей раз молодая девушка, не в пример бабусе, может вполне даже дружить с логикой и мигом уличить меня во лжи. Но отступать было некуда, и я с тоской покорилась судьбе.
В сенях послышался стук двери, прошелестели легкие шаги, и в комнату вошла невысокая, слегка сутулая женщина в темно-зеленой зимней мантии, сразу принеся с собой в теплое помещение свежее дыхание морозного воздуха.*******
-Ялинже! – всплеснула руками старушка.
-Мама! – обрадовано кинулась к ней женщина.
Чмок-чмок, ах-ах, ну как ты, а как ты…что ж, понятно, милые родственницы не виделись уже, судя по всему, довольно давно. Я угрюмо молчала, примостившись на стуле и исподтишка разглядывая гостью. Судя по бледному лицу, на котором уже были видны предательские морщинки у глаз и рта, ей было за 30, так что добрая старушка явно преувеличила, назвав нас ровесницами. Она не отличалась особой красотой, даже наоборот, многие бы назвали ее некрасивой, но она притягивала к себе неким внутренним шармом, обаянием, которого многие красавицы были напрочь лишены.
Тут с объятиями было покончено, и женщина, скинув мантию и тряхнув длинными роскошными белоснежными волосами, повернулась и вперилась в меня пронзительным взглядом изумрудных чуть раскосых глаз. Я поежилась и невольно отвела взгляд.
-Это еще кто? – отрывисто спросила она.
-Ах, эта бедная девочка… - старушка бесхитростно поведала мою историю. Ялинже слушала, и, судя по выражению ее лица, с логикой у нее было все в порядке. По окончании рассказа она поджала тонкие бескровные губы и мягко сказала:
-Мама, иди, проверь, заперт ли курятник…
-Ой, точно, - подхватилась старушка и унеслась. Ялинже проводила ее взглядом и вновь развернулась в мою сторону.
-Где твой брат? – сухо спросила она.
Я кивнула на кровать. Женщина подошла к ней, потрогала лоб спящего эльфа, внимательно осмотрела рану на его лице и процедила сквозь зубы:
-Я не верю ни единому твоему слову. Мама моя крайне доверчива и наивна, но меня тебе не провести. Ты человек, и у тебя по определению не может быть родного брата-эльфа. Далее, эта рана на щеке нанесена явно не разбойничьим кинжалом, а боевым оружием. Уж поверь, я в оружии, равно как и в магии, знаю толк,…так что у тебя есть выбор: либо говоришь мне правду, либо укатываешься отсюда вместе с…братцем.
-Ты права, он был ранен в бою, - так же сухо ответила я, - он мне никто, я просто пожалела его, спасла от издевательств, вывезла из военного ада на своем горбу. Мы направляемся в Орифламму.
-Жалостливая, значит, - хмыкнула Ялинже, - ну-ну…и кто же над ним так поиздевался?
-Есть один мерзавец, - прошипела я, - командир отряда Хэмфис.
При звуке этого имени Ялинже вскинулась, и взгляд ее будто бы потеплел:
-Ты знаешь моего мужа?! – невольно вырвалось у нее.
Я так и подскочила:
-Мужа?! – такого поворота сюжета я уж никак не ожидала. Зря я его мерзавцем назвала, по всей видимости. Ялинже заметалась по комнате, шурша шерстяным платьем и заламывая руки, взволнованно бормоча:
-Да…я слышала о нападении эльфов…мужа вызвал король,…но наш город обошло стороной…послушай-ка, Морана, - она вновь обратилась ко мне, - а не встречала ли ты там Ристана?
Отметив про себя необычайно нежные нотки, промелькнувшие в ее голосе при упоминании этого имени, я необдуманно ляпнула:
-Лучшего друга Хэмфиса? Так его убили… - и тут же прикусила язык.
Ялинже тихо-тихо осела на стул у печки, смертельно побледнев. Ее зрачки расширились, губы задрожали, а грудь заходила ходуном вверх-вниз.
-О, нет, - прошептала она и беззвучно заплакала, мигом растеряв всю свою холодность. Теперь она была просто несчастной женщиной, плачущей о…
-Ты любила его? – тихо спросила я. Ялинже через силу кивнула:
-Я…я…это было моей тайной…я бы никогда не призналась ему…жена должна быть верна мужу…прости, - и она вновь замолчала, уткнувшись в рукав лицом. Плечи у нее вздрагивали. Я подошла к ней, присела и несмело дотронулась до плеча:
-Эй…ну…извини, что так вышло…не хотела…
-Что уж там, - глухо пробормотала Ялинже, поднимая мокрое от слез лицо, вновь ставшее каменным, - прости, что так расчувствовалась, обычно я стараюсь держать себя в руках. Ты с эльфом можешь остаться, я осмотрю его и подлечу, если смогу…
Я прикусила губу. Ну, не говорить же несчастной, что на кровати лежит тот, кто и убил ее любимого. Мигом прирежет нас обоих.
-Ладно, - кивнула я, - спасибо.
Ялинже кивнула, растянула губы в некоем подобии улыбу, но никаких эмоций в ее глазах не промелькнуло. Как статуя…тут в комнате вновь появилась ее мама.
-Уф! – радостно выдохнула она, разматывая вязаный платок, - я еще и калитку проверила, и сарай заперла от греха подале… Доча, ты плакала?
-Нет-нет, - поспешно сказала Ялинже, украдкой вытирая глаза, - это так…мама, Моране пора спать, завтра я захвачу их с братом, мне как раз по пути в Орифламму.
-Да, конечно, - засуетилась старушка, а я разинула рот. С какой это стати отношение Ялинже ко мне и «брату» так резко изменилось? Вот не верится мне, что это бескорыстно…
Тем временем, пока я помогала бабушке убирать со стола, женщина вновь приблизилась к кровати и уверенным движением откинула в сторону одеяло с недвижимого тела эльфа. Тот лишь слегка поежился, впрочем, не открывая глаз и не проявляя абсолютно никакого интереса к творящемуся вокруг. Обозрев палки, которые я вдохновенно примотала к его поврежденным конечностям, Ялинже презрительно скривилась:
-Да-а-а…руки бы некоторым оторвать…
Я нахмурилась, но огромным усилием воли сдержалась, чтобы не огрызнуться. Видимо, догадавшись о буре, которая бушевала у меня в душе, женщина снисходительно усмехнулась (ей-богу, они с Хэмфисом идеальная пара!) и принялась ощупывать тонкими пальцами эльфа. Тот лишь крепче стискивал зубы, когда она касалась совсем уж больных мест.
-Эльфийское здоровье, - кратко бросила Ялинже, - человек на его месте давно бы отправился в райские кущи. Узнаю горячий нрав Хокаса, интересно, чем его так разозлил этот эльф, а?
Игнорируя вопрос, явно обращенный ко мне, я невинно поинтересовалась:
-Надо чего?
-Кувшин горячей воды, - Ялинже была на зависть многим немногословна. Хотя, если учесть шок, который она пережила недавно…
Старушка принесла веленное, и мы с ней на пару стали заворожено наблюдать за действиями ее дочери.
Та тщательно обмыла эльфа и ловко размотала импровизированные бинты, намокшие и потемневшие от крови, плотной коркой пристывшие к телу. Эльф не проронил ни звука, когда Ялинже отдирала наиболее присохшие. Затем она выкинула палки и предупредила:
-Не шевелись.
Могла бы этого и не говорить: эльф и так провел весь вечер практически без движения. Однако он едва кивнул; Ялинже удовлетворенно хмыкнула и положила одну руку на его покалеченное предплечье, а другую – на сломанную ногу и, закрыв глаза, что-то быстро-быстро забормотала.
Я пригляделась и невольно ахнула: из-под ее пальцем изливалось мягкое золотисто-желтое свечение и как бы впитывалось в кожу эльфа, растекаясь под ней. Страшные раны на его теле засветились изнутри и стали на глазах затягиваться; в помещении стало очень жарко…
Минут через пять Ялинже, осунувшаяся и будто даже постаревшая, убрала руки( свечение мигом пропало) и хрипло сказала:
-Он здоров. Тебе повезло, что я специализировалась на лечебной магии… - и ушла в сени, хлопнув дверью.
Я в растерянности глядела ей вслед. А что говорить? Благодарить? Не поймет сейчас. Чутье мне подсказывало, что ее надо оставить в покое…я невольно коснулась свое раны на шее, которая постепенно исчезала. Вряд ли она мне поможет. Надо все-таки найти Иблиса.
Старушка тем временем вздохнула, не скрывая гордости:
-Вот такая у меня дочка. Сама королева ее ко двору звала, да не пошла, гордая больно…ты ложись, я тебя с братом рядом положу, тебе отдохнуть надобно…завтра с Ялинже поедете.
Делать нечего, надо ведь сыграть роль до конца, и я осторожно улеглась рядом с «братом», не раздеваясь: он с края, а я у стенки, практически вжавшись в нее. Нет, не поймите меня неправильно, но я с ним все-таки только два дня как знакома…, Ялинже улеглась в сенях, мотивируя это тем, что любит спать в холодке, а старушка, погасив по всей избе свет, полезла на печку, откуда буквально через десять минут до меня долетело звонкое похрапывание. Я устроилась поудобней на жесткой подушки, сквозь наволочку которой меня неприятно покалывала солома, подтянула плед и тоже начала проваливаться в сон. Эльф так и не открыл глаз, но дыхание его стало мерным, хрипота из него ушла.

***
Я резко проснулась, будто меня кто-то толкнул в бок. В избе стояла тишина, нарушаемая лишь жалостливым бормотанием хозяйки с печки, да уханьем сов в лесу на улице. Темень стояла, хоть глаз выколи, лишь тускло светил месяц в слюдяном окошке: на дворе была глубокая ночь. Я поморгала: сон ушел окончательно; перспектива бодрствования до утра меня слегка разозлила, ведь по опыту известно, что весь последующий день буду нещадно клевать носом!
Я заерзала на неожиданно ставшей мягкой и удобной подушке, невольно удивилась и, подняв голову, чуть не заорала от неожиданности.
Подушка оказалась плечом эльфа, который, закинув одну руку за голову, в упор глядел на меня блестящими в темноте глазами. Видимо, во сне я невольно прикорнула на нем.
-Доброе утро! – вполголоса сказал он.
-предупреждать надо! – возмущенно зашептала я, - зачем же так пугать! Ты почему не спишь? В твоем состоянии…
-Мое состояние, - так же шепотом сообщил Орлан, - уже полночи как отличное! И спать я совершенно не хочу! А тебе, видимо, было очень удобно на моем плече.
Слава богу, было темно и не видно, как я покраснела. Или эльфы все-таки видят в темноте? Запутавшись окончательно и оттого разозлившись еще больше, я подозрительно напустилась на него:
-Если уж мы оба не спим, тогда ответь, откуда мне известно твое имя?
-Тебя я точно в своей жизни не встречал, иначе бы запомнил, - резонно заметил эльф, - может, ты мою сестру видела, Орлану? Мы почти близнецы, только у нее, как у всех женщин-стромкаров*, волосы серебряные.
Я наморщила лоб, вспоминая. Да, кажется, встречала такую эльфийку, года полтора назад,…но помню смутно. Решив не уточнять непонятное слово «стромкары», я перевела разговор в другое русло:
-Ты точно уверен, что Иблис направлялся в Орифламму?
-Я на склероз пока не жаловался, - оскорбился эльф, - как раз незадолго до боя они подъехали к нашему стану и договаривались с командиром отряда о лошади. Я мимо проходил.
-Погоди-погоди, - нахмурилась я, перевернувшись на живот и подперев голову руками, - кто это «они»? Иблис страдал размножением личности?
Орлан фыркнул:
-нет, конечно. Он с сестрой был, кажется, Дивией. Они вместе ехали в Орифламму.
-Дивия его сестра?! – изумилась я: поистине сегодняшний день выдался днем сюрпризов. Поверить в то, что огненно-рыжая ювелир и бледный светловолосый Иблис были кровными родственниками, я могла с огромной натяжкой. Наверное, родство было таким же липовым, как и у нас с Орланом.
Я ошарашено легла на подушку, от греха подальше отодвинувшись к стенке, пытаясь утрясти в голове всю поступившую информацию. Тем временем неугомонный эльф заворочался, заскрипел кроватью и взволнованно ткнул меня в бок:
-Слушай, а ты мою рубашку не взяла?
Я вынырнула из блаженной дремоты и злобно прошипела:
-Я тебя голым вывезла! И потом, было бы что прихватывать, сплошные лохмотья!
-как лохмотья?! – заорал эльф на всю избу. Бабуся на печке испуганно всхрапнула; Оран спохватился и перешел на быстрый шепот:
-В мою рубашку был зашит серебряный медальон, с водой из священного для нас источника Зали-кма…
-Нашел из-за чего переживать, - сонно пробормотала я, невольно вспоминая нечто серебряное, что спрятал один из солдат Хокаса, - какая-то вода…не помрешь же ты теперь от жажды!
Орлан посмотрел на меня как священник, которому какая-то девчонка нагло заявила, что Первозданных богов нет, и принялся что-то яростно мне доказывать шепотом, но мне уже было не до него. Я окончательно провалилась в сон…

***
Я была волчицей.
С пронзительным, тоскливо-томящим воем я неслась по лесу, задрав морду к безжалостной луне, угрюмым серо-серебряным оком глядевшей на меня из-за черных облаков. Ненавижу тебя! Чего уставилась?! Сколько бед из-за тебя…
Неожиданно из-за раскидистой ели на тропку наперерез мне вымахнул огромный волк, и, оскалившись, перегородил путь. Я замерла в охотничьей стойке, обнажив верхние клыки.
«Зачем ты со мной такое сотворил?»
«Это моя месть людям, - волк наклонил голову вбок и ухмыльнулся, блеснув огненными глазищами, запомнившимися мне с той ночи, последней мирной ночи в Тимбертоне, - вдобавок, ты сильная, выносливая…можешь принести славное потомство».
«Никогда!!» - я с рычанием кинулась на него, и мы покатились в ожесточенной драке. Силы были неравными, и оборотень прижал меня земле, стиснув зубами мое ухо.
«Ты выжила» - вновь донеслись до меня его мысли, - «ты, когда я поклялся Матерью Волков истребить весь ваш род».
Неожиданно зубы, стискивающие мое несчастное ухо разжались, волк вскинулся, с озабоченным шумом втянул ноздрями воздух и бесшумно исчез в кустах. Я кое-как поднялась, и тут до моего чуткого обоняния донеслись запахи двоих людей, судя по всему, взрослых мужчин, солдат…ковыляя на разъезжающихся лапах, я уползла в кусты и там залегла без малейшего шороха, принявшись зализывать раны, попутно проводя языком по зарубцевавшемуся шраму на шее…запахи приблизились, а вместе с ними и их обладатели – двое рослых солдат в незнакомой мне оливково-зеленой форме с вышитым на груди серебряным грифоном. Они несли в руках факелы и о чем-то оживленно беседовали. До меня, навострившей уши, долетел обрывок разговора:
-Мы нашли его, - доложил один подобострастным тоном.
-Где? – меланхолично спросил другой, явно выше по званию. Я так и замерла с высунутым языком, мне невольно пришло на ум, что речь идет о ком-то, мне очень знакомом…
-В овраге, к востоку от этой рощи, - все тем же тоном докладывал первый, - наш патруль случайно наткнулся…
-Ни коня, ни вещей? – уточнил второй, безучастно оглядываясь по сторонам.
-Нет. Только вот это… - первый чем-то зашуршал и передал собеседнику что-то, зажатое в кулаке. Что это было, я не смогла разглядеть сквозь хитросплетение ветвей.
-Где это было, на нем? – уже более заинтересованным тоном уточнил второй.
-Нет, за поясом, - ответил второй, - это все, кого мы нашли, те двое, что были с ним, как сквозь землю провалились…
Тут где-то вдали хрустнула ветка и заухал филин. Голоса мигом смолкли, и солдаты поспешно удалились, оставив меня в одиночестве недоумевать. В овраге…овраг…враг…

***
Я подскочила на кровати, и проснулась, тяжело дыша, оглядела себя. Нет, вроде пока не волчица….
За окном занимался серенький рассвет…

*морские или серебристые эльфы, отличаются темными волосами у мужчин и бело-серебряными у женщин;