небольшое вступление. Похоже, на данный конкретный момент только я одна здесь не белорка.) В смысле, моя героиня - единственная из совершенно другой, выдуманной старны. Ее историю я выкладываю, в форме рассказа, написанного мной год назад..кажется, год....на один литературный конкурс. Надеюсь, вам понравится.)

Ты принес сегодня смерть мне?
Что ж, спасибо, враг мой светлый!

Говорят, кроваво-красный рассвет – к беде…
…Но утро не предвещало ничего дурного. Вернее, день, потому, как вчера я засиделась допоздна, сматывая пряжу в клубки, сортируя по цветам, приводя в порядок дом. А сегодня благополучно проспала, именно сегодня, когда наступил долгожданный базарный день! Опять явлюсь к шапочному разбору, а жить-то на что-то надо…
Кто я? Скромная пряха из городка Тимбертон, зарабатывающая на жизнь своей работой. Городок наш мирный до такой степени, что скулы сводит, единственное развлечение – бродячие музыканты, баюны да местные сплетни. Я родилась тут, тут же, в 5 лет и потеряла родителей, которых помню очень смутно. Однажды отец уехал с другими охотниками в лес, и обратно не вернулся…мать пошла его искать…там и сгинула. Все это мне известно по рассказам тетки, у которой я жила, пока она также не представилась, едва мне исполнилось 15. С тех пор я живу одна в домике, доставшемся мне по наследству. Ну, это я отвлеклась.
Ворча и ощущая себя девяностолетней старухой (в мои-то 20!), я оделась, собрала клубки в большую плетеную корзину, заплела длинные русые волосы в косу и, накинув на плечи шерстяной плащ, вышла на улицу. Поежилась: холодно. Солнце ярко светило, но совершенно не грело, кое-где на дороге сияли затянутые льдом матовые оконца луж. Зима еще не наступила, но дыхание ее явственно чувствовалось на щеках и руках; я мигом пожалела, что не надела варежки. К концу дня кисти рук покраснеют, потрескаются, будет трудно сучить нитку…
…На базаре было людно, народ толкался по рядам, оживленно переговариваясь. Визгливо переругивались торговки, зычно кричали зазывалы, ужами шмыгали юркие карманные воришки.
Я доволокла тяжелую корзину до своего столика, единственного пустого в Прядильном Ряду и принялась аккуратно раскладывать моточки пряжи все на обозрение. Без ложной скромности должна заметить, что клубочки у меня самые аккуратные, виток к витку, а нитка самая ровная и прочная на зависть другим пряхам Тимбертона. Сам наместник шлет своих людей из замка, чтоб купить у меня пряжу…
День потек своим чередом. Покупатели, в основном, бабы, коих я знала наперечет, подходили, ощупывали, приценивались, покупали. Все шло ничего, пока…
-Эй, ты! А ну, проходи, не толпись, ишь, развалилась на дороге, тумба толстозадая!
Я вздохнула. Ну, какой же базарный день обойдется без Гелены – главной сплетницы и склочницы нашего города. Этот въедливый визгливый голосок слышен издалека, как бы предупреждая: «Уноси ноги!»
Увы, бежать и позорно покинуть свое место я не могла, посему с обреченностью коровы, которую ведут на заклание, я приготовилась к неизбежному.
Гелена, объемистая красноносая бабища неопределенного возраста, протолкалась к моему столику, плюхнула на него свою необъятную торбу и, навалившись всем своим весом на жалобно заскрипевший по ней стол, жадно воззрилась на меня, как на необстрелянного слушателя. Любимой ее темой в отношении меня было мое одиночество. Ей было невдомек, как я, молодая девушка, могу жить без спутника жизни. Одно время она активно сватала мне своего сынка, то еще сокровище, но я ясно дала понять, что замуж не пойду ни за какие коврижки. Еще не хватало на себя добровольно ярмо надевать. Но Гелена, по всей видимости, надежды не теряет:
-Доброе утречко, Морана, как жизнь? – приторно-елейным голоском начала беседу баба.
Морана – это я, кстати, приятно познакомиться.
-Какое там утречко, - усмехнулась я, нагибаясь за скатившимися на землю клубками, - скоро вечер.
-Ах, да, это ты просто так поздно пришла… - протянул сверху противный голосок.
Черт, и как она все только узнает? У меня на лбу, что ли, все написано? Один клубок закатился далеко, пришлось встать на коленки и залезть под стол.
-А слыхала, что ночью приключилось? – продолжала допрос Гелена.
-Ночью спать надо, - сообщила я из-под стола.
-Говорят, в городе-то нашем вурдалак объявился, - игнорируя мое замечание, с нескрываемой радостью от потрясающей новости сообщила сплетница.
От неожиданности я резко разогнулась, забыв, что нахожусь под столом, пребольно стукнулась затылком и спиной об столешницу и кое-как вылезла, чертыхаясь и потирая темечко. Гелена с фальшивым сочувствием зацокала языком.
Преодолевая сильное желание щелкнуть ее по противному носу, я хмуро уточнила:
-Вурдалак или оборотень?
Гелена ошеломленно заморгала:
-А шут его знает, нежить проклятую! Кузнец наш давеча поздно вечером следы волчачьи увидал, а следом и самое волчару. Огромный, со стены ратуши слезал, а глазищи-то огненные…
Значит, оборотень. Вурдалаки, насколько я знаю, по стенам лазать не умеют. Да и вообще я сильно сомневаюсь, а был ли волчара. В случае общения с Геленой следует делить не на два, а на восемь. А у кузнеца, насколько я помню, были вчера крестины племянницы. Сомневаюсь, что после них он остался трезвым, а на пьяную голову не только вурдалаки, черти зеленые по стенам полезут.
Живо представив себе вурдалака оттенка нежно-зеленой травки, в виде морской звезды повышенной лохматости распластавшегося по стене ратуши, я прыснула и ехидно поинтересовалась:
-А больше ничего не говорят?
-А то, как же! – совсем оживилась Гелена, от переполнявших ее чувств аж подпрыгивая на месте, - говорят, ельфы паскудные на нас напасть собираются.
Мне показалось, что я ослышалась.
-Эльфы? А с какой такой стати они хотят напасть на нашу провинцию?
-А леший их знает, чертей остроухих, - зевнула тетка, - говорят, вроде, король наш с ними чевой-то не поделил…
Я призадумалась. Государь наш батюшка, Базиль V, чтоб ему икалось и на этом, и на том свете, отличался донельзя мерзким характером. Из них с Геленой вышла бы идеальная сладкая парочка.. За короткое время правления он ухитрился переругаться со всеми соседями нашего государства. Правителя троллей он прилюдно обозвал тупоголовым эльфом, а большего оскорбления для троллей и придумать нельзя. Это для нашей страны вылилось в парочку-тройку сожженных деревень на границе с тролльим царством. Гномьего короля Базиль величал каменным лбом, но на счастье поселений, граничащих с гномами, у их расы это считается комплиментом. Теперь, похоже, дело дошло до эльфов. Интересно, какое прозвище придумал наш досточтимый монарх для эльфийского владыки?
-Чего ты смеешься? – выдернул меня из пучины размышлений возмущенный голос Гелены. Тут только я сообразила, что и впрямь прихихикиваю и попыталась сделать серьезное лицо. Дело ограничилось лишь перекосом физиономии, но мою собеседницу и это удовлетворило.
-И когда же ожидается…хм…нападение?
-Не знаю, - пожала плечами Гелена, - как узнаю, тут же скажу.
Что ж, в этом я не сомневаюсь. Интересно, где она добывает такие сведения? Неужто, прикинувшись пресловутым вурдалаком, подслушивает под стенами ратуши заседания старейшин города? И все же во мне говорило огромное недоверие; памятуя о золотом правиле «деления на 8» я теоретически могла допустить, что кучка эльфов и впрямь хочет проникнуть в город, да и то исключительно в мирных целях, но не более того.
Вновь очнувшись от мыслей, я заметила, что Гелена ушла. Видимо, поняла, что сегодня собеседница из меня никудышная. Что ж, слава богу, мне же только лучше.
Я машинально поправила клубки, вглядываясь в толпу, равнодушно текущую мимо меня. У нас в Тимбертоне живут и мирно сосуществуют с нормальными людьми другие расы, эльфы в том числе. Из всех проживающих в городе на данный момент я знала Асгордэля, торговца баснословно дорогим, но одним из лучших во всей стране эльфийским оружием, Дивию – эльфийку-ювелира и знахаря-травника с таким длинным и заковыристым именем, что я предпочитала язык не ломать, а называть его кратко и просто: Иблис.
Базарный день подошел к концу: поздней осенью темнеет рано. По ногам потянуло холодом, народ стал быстро расходиться. Я усмехнулась: гораздо быстрей, чем обычно, видимо, Гелена уже все растрепала потрясающую новость про вурдалака,…но делать нечего, и я, собрав оставшийся товар обратно в корзину, двинулась в обратный путь домой. На сей раз моя ноша была гораздо легче, удалось много продать.
Дом, как всегда, встретил меня темными окнами и неуютной пустотой. Ничего, сейчас разожгу очаг, сварганю поесть что-нибудь, а то ведь с утра маковой росинки во рту не было…
Подсчитывая вырученные за день монетки, и жуя наспех разогретый сырник, я выглянула в окошко. Солнце почти зашло за видневшийся на холме замок наместника, бросая прощальные лучи на Тимбертон. В свете сумерек светлые стены домов отливали необычным багряным светом, и это, в сочетании с полнейшей тишиной, установившейся почему-то в городе, нагоняло жуть. Меня кольнуло, а затем и поползло по нарастающей очень нехорошее предчувствие. Что-то произойдет…
Наконец солнце зашло окончательно, на город пала окончательная ночь. Пытаясь избавиться от навязчивого ожидания чего-то весьма и весьма нехорошего, я задула свечу, убрала понадежней весь свой нехитрый капитал и хотела было отправиться наверх, в свою спальню, как вдруг в дверь тихонько поскреблись. Я замерла на лестнице и медленно обернулась.
Мои глаза, более-менее привыкшие к темноте, обратились к двери. Щеколда слегка пошевелилась, будто кто-то снаружи пытался проникнуть в дом.
Панический ужас парализовал меня, только сейчас я осознала, что я в доме совершенно одна, а ори, не ори, соседи и не почешутся.
Но тут на смену страху пришла решительность. Стараясь не шуметь, я спустилась к очагу и нащупала нечто тяжелое на длинной ручке. Кажется, это была кочерга, но в момент самозащиты и она сойдет за оружие, особенно, если правильно приложить силу…щеколда неумолимо ползла вверх.
Мои нервы не выдержали. С кочережкой наизготове я подлетела к двери и пинком распахнула ее…
На пороге стоял огромный волк. Пресловутый вурдалак, вернее, оборотень…черный, как все ночью, он поднял на меня свои жуткие огненно-желтые глаза, светившиеся жаждой убийства, и, обнажив острые, как бритва, клыки, зарычал…
Я поняла, что кочережкой тут не обойдешься…
Волк кинулся на меня.

***
Над Тимбертоном занималась кроваво-красная заря.
С замотанной тряпицей шеей, под которой скрывался страшный след волчьего укуса, я выбежала из дома, стремясь как можно быстрее отыскать Иблиса, знахаря…только он может мне помочь, до полнолуния осталось совсем мало времени, а эльф – единственный, кто знает секрет приготовления зелья против проклятья оборотней…
Добежав до дома травника, я в недоумении остановилась. Почему окна забиты досками, а на мои отчаянные стуки и крики никто не отзывается? Почему…
Додумать очередное «почему?» мне не дали. Из-за угла дома вылетела два всадника в форме королевской гвардии и рысью приблизились ко мне.
-Что, король выслал отряд ловить вурдалака? – хмуро пошутила я.
-Ты довыступаешься, девчонка, - процедил сквозь зубы один, - я Хэмфис, командир отряда, это мой друг..в смысле, прославленный воин королевской армии Ристан.
-И что? – равнодушно спросила я, - а я Морана, пришла к знахарю, мне от вас ничего не надо..
-Ты разве не знаешь, что случилось? – вкрадчиво спросил тот, кого назвали Ристаном.
Ну вот, еще одна Гелена.
-Не знаю, и знать не желаю, - отрезала я, повернулась к ним спиной, как Хэмфис возвестил:
-Мирные люди покинули город. Я не знаю, что тебя тут держит, чтобы не последовать за ними..на город движется громадная эльфийская армия, он будет превращен в военный лагерь.
Это прозвучало, как удар в спину. Я пошатнулась и инстинктивно прижала руку к шее, стиснув зубы от боли:
-А как же Иблис?
-Эльф? – с оттенком ненависти произнес Ристан, - наверное, ушел к своим…
Это прозвучало, как звон похоронного колокола.

***
Последующие 3 дня были кошмарными. На свой страх и риск я осталась в городе, здраво рассудив, что если Иблис и ушел далеко, то дальше эльфийской армии он уйти не мог. В любом случае, мне надо его найти…вдруг он сумеет помочь мне?
Война, так внезапно начавшаяся и оборвавшая мою мирную жизнь казалась мне ожившим ночным кошмаром. Войска королевской армии, расположившиеся в городе, упорно держали оборону от, казалось бы, бесчисленной эльфийской рати, как будто волнами накатывавшейся на городские стены. Одну волну успешно отразили, вторая приливом нахлынула ночью…Это была жуткая ночь. До меня, притаившейся близ городской стены доносился грохот битвы, звон оружия, крики и стоны умирающих…королевские гвардейцы отстаивали город. Затем наступило некоторое затишье… И на третий день, ближе к вечеру, оставшиеся в живых эльфы вновь построились и кинулись на город в последнем отчаянном рывке… последняя ночь этой короткой, но страшной войны поглотила в себе ожесточенную битву, после которой осталось в живых лишь малая доля солдат королевской армии от того огромного количества, что было в начале. Но эльфы понесли еще более тяжелый урон…
Я никак не могла взять в толк, из-за чего так стремительно развернулись военные действия и почему эльфы напали именно на наш город.
А еще одна мысль неотступно грызла меня: как найти Иблиса? Времени мне отпущено совсем мало, лишь он поможет мне. Но где его искать? Я очень надеялась, что мой расчет на то, что он ушел к своим, оправдается. Остается только дождаться удобного момента и улизнуть из опостылевшего города, наполненного душным смрадом войны, голода и смерти…

***
Война длилась три дня. Три бесконечных кошмарных дня, проведенных, как в тумане. Кровавом тумане тоски и горя за каждого отдельно взятого убитого солдата…
Ристан ненавидел войну, но был вынужден подчиниться приказу светлейшего монарха и отправиться на поле боя, развернувшееся близ Тимбертона, про себя твердо решив, что это будет его последняя военная кампания, после которой он удалится на покой…одна вещь хоть как-то успокаивала его совесть, грызущую изнутри: он сражается бок о бок с лучшим другом, ныне командиром его отряда Хэмфисом. Он был даже чем-то большим, чем просто другом; Хокас был для Кордара кем-то вроде брата: они росли вместе, затем проходили жесткое двенадцатилетнее обучение в Ратной Академии столицы и были отобраны в королевский Легион.
Воин взъерошил густые каштановые волосы до плеч, в которых нет-нет, да мелькал предательский серебряный волосок, и озабоченно склонился над картой. Положение дел вполне удовлетворяло его: если в начале войны эльфийское войско численно превосходило Легион, то сейчас их ряды заметно поредели…Ристан усмехнулся, но ухмылка его мигом превратилась в гримасу боли, когда он вспомнил, сколько народу потеряли они…
Тем временем дверь его комнаты отворилась (их отряд расположился в домах города, что стояли ближе всех к городской стене), и внутрь, с лязгом убирая меч в ножны, вошел Хэмфис. Ристан выпрямился и шутливо отдал честь другу.
-Будет, будет, - проворчал Хэмфис, но по его тону было ясно, что шутка оценена по достоинству, - собирайся, нам пора.
-Куда? – поинтересовался воин, аккуратно сворачивая карту, - близится ночь, думаю, боев сегодня уже не будет. Эльфы…
-Проклятые эльфы, - буркнул командир в бороду.
-Наши противники, - спокойно продолжил его друг, - не кошки и не вампиры, в темноте видят так же, как и мы, то есть, плохо.
-Возникли непредвиденные обстоятельства, - озабоченно сообщил Хэмфис, - группа наших разведчиков была застигнута врасплох и в буквальном смысле вырезана…
-Сколько их было? – глухо спросил Ристан, опуская голову, внезапно заинтересовавшись сыромятными ремешками, связывающими пластины его доспехов.
-Разведчиков? – нарочито небрежным тоном спросил Хэмфис, - восемь человек, прекрасных воинов…а против них был один-единственный эльф.
Воин стиснул кулаки и скрипнул зубами:
-Ему это даром не пройдет, клянусь!
-Не ты один так думаешь, - гневно взорвался командир, меряя шагами узкое пространство комнаты, - наши солдаты близки к тому, чтобы взбунтоваться! Они требуют крови этого проклятого эльфа! Причем немедленно…
-и они ее получат, - отрывисто бросил Ристан, накидывая на плечи плащ, - я сам с ним разберусь. Труби общий сбор…
Он умолк. Из-за городской стены явственно донеслось мелодичное пение эльфийских рожков, многократно подхваченное эхом.
-Боюсь, они нас опередили, - угрюмо подытожил Хэмфис, - готовься к бою, друг. Жду тебя на холме за воротами.
И стремительно вышел, хлопнув дверью.

***
В кромешной темноте, прорезываемой лишь узким серебряным серпом месяца, яростно сражались под стенами Тимбертона две армии: людей и эльфов. Ожесточенность боя усиливалась еще и сознанием того, что это будет последняя, решающая битва. Солдаты и той, и другой стороны абсолютно выдохлись от бессмысленности войны, ее бесцельности; но люди жаждали выдачи того самого эльфийского воина, в одиночку истребившего целую группу разведчиков.
Ристан с Хэмфисом сражались наравне со всеми, носясь по полю боя на великолепных племенных скакунах подобно легендарным арданам – воинам Небесного эскадрона. Кровь лилась ручьем, никто еще не мог превзойти толкара и его лучшего друга в искусстве оружия.
Внезапно Хэмфис опустил уже было занесенный меч и, привстав в стременах, кивнул куда-то в гущу сражающихся и хрипло промолвил:
-Вон он!
Ристан вздрогнул и обратил взгляд в указанном расстоянии. Он увидел высокого темноволосого эльфа с молочно-бледной кожей, отливающей серебром в неверном свете месяца. Этот эльф был окружен пятью солдатами, двое из которых, судя по всему, уже получили смертельные раны его длинным мечом.
Разум воина помутился, из темных глубин его души поднялось что-то черное и захлестнуло рассудок, лишая возможности трезво мыслить и адекватно оценивать ситуацию. Он всадил шпоры в бока взвившегося на дыбы жеребца и с воинственным кличем полетел к эльфу, невзирая на предостерегающие окрики друга.
Далее все происходило, как во сне. Хэмфис застыл на месте, охваченный какой-то невероятной мутью; словно выпав из реальной жизни, он наблюдал за боем Ристана и эльфа. Удар…еще удар…парирование…его друг был лучшим в Ратной Академии…лучшим…был.
Ристан оступился, сделал ошибочный выпад, меч эльфа скользнул по лезвию воина и вонзился в шею Кордара.
Тот удивленно глянул на залитую собственной кровью кольчугу, затем перевел взгляд на противника, едва державшегося на ногах от полученных ран и медленно осел на землю. Меч выпал из его ослабевших пальцев, со звоном откатившись в сторону.
Хэмфис не сразу понял, что произошло, а когда, наконец, его мозг пришел в состояние воспринимать действительность, ярость, боль и невыразимое горе затопили его. Он страшно закричал и направил коня к застывшему над телом его лучшего друга эльфу.
Про себя Хэмфис твердо решил не давать ему пощады. Он отволочет его в штаб…чтобы там разобраться с ним один на один. Он искалечит его, заставит умолять о смерти, но ее эльф сразу не получит…он будет корчиться голый в грязи, издыхая в предсмертной агонии позора и ран.
Но сначала он получит сполна за смерть Ристана.